3 марта 2020

Я понял, что потерял


Автор: Вестфалл Маргарита

У Никиты красивый и неожиданно взрослый для его возраста голос. Он рассказывает о своей жизни четко и ясно, не пытаясь казаться лучше, не бравируя и не прячась за шутки. Он начинает со слов:


«Жизнь моя очень сложная».


Никита родился 16 лет назад в Архангельской области. У него были мама и папа, любящая бабушка. Единственный ребенок в самой обычной семье.

Когда Никите было 2 года, умерла бабушка. Как стало ясно позднее, этот человек был тем, кто делал семью сильной и стабильной. После того, как бабушки не стало, жизнь резко изменилась и отец начал пить. Мама держалась. Недолго.


«Мне рассказывали, что я сидел дома один, голодный, неодетый. В таких условиях рос. Приходили из опеки, смотрели, что-то фиксировали. Но забрали меня не сразу, только через 3 года. В 5 лет я оказался в детском доме».


Последний раз Никита видел родителей через несколько месяцев после того, как его забрала из дома полиция. «Мы гуляли на площадке, было тепло, и пришли родители. Я обрадовался, мне разрешили отойти с ними в беседку, за забор, поговорить. И через какое-то время мама сказала: "А хочешь домой?". Я, конечно, сказал, что хочу, и они мне сказали: "Ну, пошли". Когда мы подошли к дому, это достаточно далеко от детского дома, мы шли пешком, перешли железнодорожные рельсы, там нас уже ждала полиция. Меня сразу забрали. Больше я не видел их никогда. Помню, что сильно плакал, когда меня забирали».

Летний кампус программы «Шанс»

Когда ребенок попадает в детский дом, неважно, сколько ему лет – ему очень страшно. Детский дом не похож на дом, там много взрослых, много детей и все происходит по расписанию. «Самое отчетливое, что я помню – почти все дети были со странностями. Я не понимал, чем они отличаются, но видел, что они немного другие. У одного парня не было пальцев на руке, кто-то странно смеялся, не говорил. Сейчас я знаю, что я находился с ребятами с умственной отсталостью. Я прожил там 1,5 года. Но ничего почти не помню, мои воспоминания начинаются с того момента, как меня решили взять в семью. Мне было 6,5 лет».

В детский дом приехала женщина со взрослой дочерью, им разрешили поиграть с детьми младшей группы. «Нам сказали, что придут люди и они на нас посмотрят и поиграют с нами. Мне они понравились, я сразу стал общаться, а потом они пришли во второй раз, и меня предупредили, что они придут ко мне. Я помню, что бежал им навстречу и назвал женщину мамой. Мы играли в песочнице. Потом мне рассказали, что после первого визита они сразу сказали: «Нам понравился Никита».

Моя приемная мама много со мной говорила, она приходила каждый день. И она сказала, что еще придет папа, просто он много работает. Я страшно боялся, что придет мой настоящий отец. А потом он приехал, мой приемный папа, Сергей Владимирович. Он такой, знаете, настоящий мужчина. Все хорошее, мужское, настоящее, что во мне есть – это все от него, благодаря ему. Он самый близкий мне человек».

Никита обрел семью, пошел в 1-й класс, у него появились две старшие сестры и любящие, внимательные родители. Параллельно с учебой в школе сразу же поступил в музыкальную школу, по классу гитары.

«В 12 лет у меня в голове что-то заклинило. Я изменился, нет, не стал резко плохим, просто начался какой-то бунт. После школы я шел гулять, вместо того, чтобы идти домой, делать уроки, обедать, в общем, как все. Я просто шатался по улицам. Мне звонили родители, со мной говорили дома, меня убеждали и умоляли. А я не слушал. Телефон отключал, обещал и не выполнял. Мне хотелось гулять и больше ничего. Я был почти отличником, всего 2 четверки до 7 класса, начал скатываться. У меня появился смартфон, я стал сидеть в интернете, болтал на уроках, отвлекался, в 8 классе у меня было 6 троек».

Родители говорили с Никитой снова и снова. Ругали, просили, забирали телефон. А что еще можно было сделать? Купили желанную собаку. «Я мечтал о собаке, только тогда это ничего не исправило. Я приходил из школы, гулял с ней и все равно уходил. У меня появилась компания, плохая компания. Ребята были старше меня, я начал курить, мы стреляли деньги и ничего не делали».

Голос Никиты меняется, когда спрашиваю его, были ли хорошие моменты в тот период. Он улыбается, с теплотой говорит о рождении племянников.


«Такие малыши, они за мной бегали, маленькие люди, очень хорошие».


В переходный возраст стали портиться отношения с мамой. «Она повышала голос, сразу, на все. Я понимаю, что она была на грани, не знала, что делать. Но я тоже не знал. И срывался. Так в 13 лет я в первый раз ушел из дома, обиделся на них, хлопнул дверью и убежал. Я кричал, плакал, бил стены, деревья. Было так плохо. В 12 ночи я вернулся домой.

Никита (слева) на тренинге

Когда мне исполнилось 14 лет, родители сказали мне впервые:


«Будешь так себя вести, мы сдадим тебя в детский дом».


Я крикнул, что мне без разницы, и ушел. В этот день я впервые попробовал алкоголь. Вернулся под утро и лег спать. Меня подняли, промывали мозги, я не слышал, не понимал.

После того, как я закончил 8 класс, родители отправили меня в монастырь. Не знаю, как они договорились. Там были люди с очень сложной судьбой, все старше меня, младшему 28 лет было. Мне было интересно говорить с ними, слушать. Все там были бывшие алкоголики, которые сломали свою жизнь в прошлом. Я жил там 1,5 месяца, мне было спокойно, мне понравилось. Потом меня забрали. Я приехал с хорошим настроем, готов был меняться, многое понял. Прошло 3 дня, всего-то, и мама к чему-то придралась. Ей опять что-то не понравилось, это было несправедливо, обидно. Я ничего не сделал. И я ушел. В этот раз на 2 недели».

Никиту искала полиция. Естественно, сообщили в органы опеки. Найти не могли, начали поднимать контакты, допрашивать знакомых. В итоге ребята, которые знали, где прячется Никита, испугались и сообщили о его местонахождении.

«Я жил в домике на дереве, было лето, тепло. Я ни о чем не думал, переживал свое какое-то состояние, пытался понять себя, наверное. Тогда все и случилось. Пока меня искали, родителей вызвали в опеку и сказали: "Вы не справляетесь, отказывайтесь, пишите заявление". И они написали.

Меня привезли в полицию, в отделении сидели родители. Мама принесла куртку, сказала мне ее взять. Мне сказали, что я еду в приют.

Мне было все равно, я не понимал, что я потерял. Ровно через неделю меня отправили в детский дом. За 600 км от города. Чтобы я не мог бегать, возвращаться.

Позже, в детском доме, я видел свое личное дело. Так я узнал, что рассказали моим родителям. Ребята, с которыми я был знаком, продавали наркотики, некоторые употребляли. Все решили, что я тоже этим всем занимаюсь. А я даже не знал об этом ничего. Меня таскали по врачам, проверяли, уже в детском доме. Я никогда ничего не принимал. Только через 3 месяца до меня стало доходить, что случилось. До этого я был в каком-то тупом оцепенении, полное безразличие было. К ним, к себе, к будущему. Я пошел в 9 класс сельской школы.

С папой я говорю каждую неделю, я остался для него сыном. Если у меня сомнения какие-то, нужно выбор сделать, я всегда с ним советуюсь, он – моя опора в жизни. С мамой мы первый раз когда говорили, она сказала мне, что нужно жить дальше. Что она долго терпела.

В школу я пришел с огромными пробелами, меня вызвали к директору детского дома и предложили занятия с онлайн-репетиторами из «Шанса». Я сразу согласился, стал заниматься математикой. Я гуманитарий, русский, литература всегда 5, а вот точные науки требуют от меня времени, внимания.

Одно из важных и значимых событий случилось со мной только благодаря фонду «Арифметика добра» и программе «Шанс»: я обрёл очень близкого для себя человека, Юлю из г. Киров. Родственные души – это важно, правда.

Никита – капитан корабля в кампусе

Своих биологических родителей я никогда не искал, мне это не нужно. Я знаю, что отец умер полгода назад, а мать 3 года назад. У меня не вызывает это эмоций. Для меня родители – совсем другие люди. От биологического отца у меня остался шрам на лице, он кинул в меня табуретку, когда я, 5-летний, пытался остановить его. Он избивал маму. Я кинул в него бутылку водки, что еще я мог сделать? Он озверел. Странно жалеть о таком детстве.

Я хочу поступать на журфак. Пишу стихи, планирую писать в местных газетах: молодежного клуба, школы и детского дома. Для меня важно мое будущее, важно показать родителям, что все было не зря».

Никита думает над вопросом о своем жизненном кредо, о правиле, которому следует, довольно долго. И, наконец, говорит, что, кажется, смог сформулировать:


«Надо рисковать! Не надо стоять в стороне».


Его мечта – побывать в Грузии, побывать там, где море и горы. Удивительный мальчик, юноша, с которым хочется говорить, обсуждать все на свете и желать светлого настоящего и полного интересных событий будущего.

Это стихотворение Никита написал 28 февраля 2020 года. Пунктуация автора:

Мне сейчас ничего не надо
И почти не бывает больно
Сколько ждёт там ещё кругов ада?
Я пройду, и причём добровольно

Ничего мне уже не страшно
Что боялся, уже повидал
Расставания, боль и разлуку
Но ни слова при том не сказал

Я молчал, умирая от боли
Скрип зубов тишину прерывал
Но сейчас все равно, я понял
Много раз я уже умирал...

После каждого спада - вставал
На душе было больно и тяжко
Самых близких людей я терял
И понять каково - невозможно


Мы просим вас помочь нам оплатить занятия Никиты с репетитором и поддержать мальчика в его стремлении стать журналистом. Сейчас Никита дополнительно занимается английским и математикой. Благодаря вашему пожертвованию он сможет продолжить занятия, а это шанс успешно сдать ЕГЭ и поступить в вуз.

Собранные средства пойдут на оплату уроков для Никиты и других участников программы «Шанс».

Выберите способ перевода

Будьте в курсе

Подпишитесь на наши новости и будьте в курсе всех событий
Также можете следить за нашими новостями в социальных сетях
Введите имя
Некорректный e-mail

убрать опору вернуть опору